SHAUCHA.ru — Коллективный Проект «ЧИСТОТА»

И.П.Павлов изучал рефлексы и полагал, что тем самым он изучает мышление мозга. Хотя, на самом деле, рефлекс – это побочный продукт мышления, это «окаменелость» некогда живой мысли мозга. Суть ее – в установлении ассоциации между исходно чуждыми дург другу понятиями, что превращает эти понятия в символ. В вырожденном виде рождение символа наблюдал уже Павлов, когда он формировал у собаки условный рефлекс: звонок, в ответ на который у собаки выделялась слюна, был символом, а рефлекторная дуга между звонком и выделением слюны была асооциацией. Но это были настолько вырожденные символ и ассоциация, что опознать их было невозможно.
Рефлекс напоминает равновесное состояние в термодинамике, которое является аттрактором для всех других состояний. Подобно тому, как классическая термодинамика ХIX века рассматривала только устойчивые равновесные состояния, а неравновесные состояния считала только временными отклонениями от них, классическая Павловская физиология стремилась свести деятельность мозга к устойчивым рефлексам, рассматривая моменты возникновения новых рефлексов, как временные отклонения от нормы – устойчивой рефлекторной деятельности. Но вот в конце ХХ века стало ясно, что в термодинамике существуют и неравновесные устойчивые состояния, которые получили название «диссипативных структур». Пора осознать, что аналогией этого состояния в процессе мышления является то, что мы называем «символом». Подобно тому, как для перехода от равновесного состояния к диссипативной структуре необходимо сначала дестабилизировать первое, так и для перехода к символическому мышлению необходимо, чтобы рефлекторные связи потеряли устойчивость. Символ является патологией с точки зрения павловской рефлексологии, так же точно как диссипативная структура является патологией с точки зрения термодинамического равновесия.
Для живого существа дестабилизация привычной рефлекторной деятельности наступает в момент адаптационого стресса, когда ранее выработанные привычки и навыки отказываются работать. Тогда животное впадает в состояние установления новых перекрестных связей между привычными понятиями – состояние ассоциативной игры, в процессе осуществления которой понятия находятся в состоянии символов. Используя компьютерную аналогию, А.А.Вотяков назвал это состояние «перекрестным каталогом»: здесь каждое из взаимно отображаемых понятий является носителем множества иных отображений (значений), т.е. является каталогом этих значений. Такой каталог мы и называем «символом», а процесс порождения символов будем называть «мышлением».
Животное, находящееся в состоянии адаптационного стресса, стремится уйти из этого состояния. Способы ухода могут быть различными, но в дикой природе одним из весьма распространенных способов является процесс видообразования, т.е «уход в иной вид». Можно сказать, животное остается «мыслящим» существом, пока оно находится в ситуации видообразования. Но как только оно уходит из этой ситуации, оно вновь превращается в существо рефлекторное. Причем «ситуацию видообразования» надо понимать достаточно широко – это ситуация дестабилизации рефлекторной программы, ситуация поиска новых ассоциаций («рефлекторных дуг» по Павлову), новых символов. Такова игра детенышей животных и таков ее смысл. Можно сказать, что животные являются «мыслящими» только на ювенильных стадиях своей жизни.
Но вот человек – существо, сохраняющее ювенильные черты своих предков на протяжении всей жизни, в том числе и способность к игре вообще и к игре символами, т.е. к мышлению, в частности. Человек биологически – это вид, не закончивший своего формирования, это «половозрелый эмбрион обезьяны», как его определяют биологи-эволюционисты. Человеческая ситуация обрекает его на то, чтобы сделать игру символами необходимым и постоянным дополнением к рефлекторным программам. Фримен Дайсон назвал мышление «болезнью». Мы бы добавили, что это детская болезнь, перешедшая у человека в хроническую стадию.
Эта способность к генерированию символов закреплена в культуре в форме религии: Бог это символ символов – для его удержания неоходима бесконечная цепочка символических отображений, а следовательно человек, имеющий своей доминантой Бога, обретает устойчивость в своем состоянии генерации символов – состоянии мышления. Интересный смысл приобретают в этой связи известные слова Христа: «Будте как дети...» – будте мыслящими существами!
Чем длиннее цепочка символов, которую человек способен выстроить в ходе перекрестной ассоциации, тем более он является мыслящим существом. Прекрасным образом этой способности является «Игра в биссер» Германа Гессе. И наоборот, чем короче цепочки символов, тем менее человек заслуживает наименования разумного. В пределе эта цепочка может вырождаться вплоть до двух звеньев, когда она уже будет заслуживать наименования рефлекторной дуги. Это животное состояние.
Используя эту систему координат - «символ-рефлекс», рассмотрим в ней человеческий социум. То, что способствует символической деятельности, спсобствует сохранению человечности в человеке, а то, что препятствует, то толкает человека к животному состоянию, независимо от того, сколь благозвучно это «то» называется.
С этой точки зрения культура и масскультура прямопротивоположны друг другу в своем влиянии на человека. Культура базируется на культе, т.е. на религии, которая ориентирует человека на игру символами. Даже в своей секуляризованной форме культура сохраняет этот потенциал символизации в форме высокого искусства и науки – об этом говорит Г.Гессе в «Игре в биссер».
Напротив, масскультура – это конструкция, препятствующая символической деятельности человека, а средства массовой информации, занимающие место искусства и науки в масскультуре, являются орудиями насильственного обрыва возможных цепочек символов, которые могут возникнуть в мозгах потребителя. В этом состоит смысл и задача любой идеологии – свести цепочку возможных символов к минимуму, в пределе – к двум, что превратит мышление в условный рефлекс: столкнулся с чем-то новым, - повтори общепринятое и испытай оргазм сопричастности устойчивой истине. Вот формула нехитрой механики промывания мозгов. Заметим, что идеологией может стать и религия, спустившись на уровень массового сознания. Тогда догматы религии перестают быть символами, а становятся орудием Прокруста. Например символ огня, жгущего душу, превращяется в орудие пытки, жгущего тела тех, кто не укладывается в рамки идеологии.
Увы, картина знакомая в истории. Вот и сейчас человечество переживает период становления новой идеологии – глобализма, который есть ни что иное, как навязывание миру единой масскультуры. Неудивительно, что во главе этого движения стоят те, кто начинал «прогресс» в XVII веке – вольные каменьщики, стремившиеся своим набором убогих представлений о мире заменить символизм религии. В этом и состоял прогресс и нынешняя глобализация – это только новое название того же самого процесса – процесса погружения мира в рефлекторное состояние.
Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить методы образования в культуре и в масскультуре. В культуре образование построено на ассоциативной активности студента, который свободно созидает такой символ, который бы стал ответом на заданный вопрос. В масскультуре (американская система образования) студент натаскивается тестами на рефлекторное сведение неизвестного к известному понятию – это система отучения от мышления. Я уже не говорю о средствах массовой информации, хотя их сопоставление с изоморфной им (по положению в культуре) литературой даст не менее яркий контраст.
Можно сказать, что культура символична, а масскультура рефлекторна. Причем набор рефлексогенных понятий-идеом в каждой масскультуре ограничен и не совпадает с аналогичным набором в другой масскультуре. Поэтому на уровне рефлексов, привычек (на уровне массового сознания) различные культуры ксенофобны и агрессивны, и экспансия американской масскультуры в процессе глобализации обязательно оказывается связанной с разрушением и истреблением иных идеом и символов других культур, которые по недоумию оцениваются как идеомы. Хотя на уровне символического мышления проблемы глобализма видимо никогда не существовало – человек, пребывающий в Боге, т.е. обладающий развитым символическим мышлением, всегда мог сказать: «Несть ни эллина, ни иудея...».
А.А.Вотяков ввел очень интересное понятие «абстрактная цивилизация», которое позволяет структурно оценивать стадию биологического развития вида. Абстрактная цивилизация – это заключительная стадия процесса самоорганизации вида в ходе эволюции. Для наиболее продвинутых видов – эта стадия воплощается в суперорганизме типа термитника. В частности это же характерно и для человека, как биологического вида: завершение его формирования как биологического вида приведет к «термитной цивилизации», связи внутри которой целиком определяются сетью рефлексов. Биологическая логика, ведущая к рефлекторной организации социума, раскрывает истинное содержание туманного термина «прогресс» которым оперируют массоны с ХVII века – оказывается, что это биологический прогресс! Это биологическое завершение антропогенеза – формирование «цивилизации термитов» в ветви млекопитающих (насекомые опередили в этом нас на сотни миллионов лет). И глобализм – это первая стадия этого процесса. Проницательный русский писатель Виктор Пелевин изобразил этот формирующийся суперорганизм в виде виртуального примитивного существа Орануса (ротожопы), в который сливаются все люди, охваченные двумя рефлексами – поглощения и испражнения. Я думаю, что Пелевин понял наш мир значительно точнее всех экономистов вместе взятых.
Но биологическое завершение человека в Оранусе или человеческом термитнике означает исчезновение человека – носителя Бога, т.е. существа, генерирующего символы. Ибо термитная цивилизация безбожна: место Бога–символа занимает в ней конкретная «царица-матка», роль которой будет выполнять любая организация, которая имплантируется в это место формирующегося суперорганизма Орануса. Можно сказать, что на пути этого биологического прогресса религия заменяется сектой, где роль Бога играет гуру (индивидуальный или коллективный) – это и есть антихрист, приход которого в конце времен предсказывал Иоанн Богослов.
Характерно, что на пути реализации этого проекта человеческая жизнь теряет смысл. Ибо смысл является символической реальностью, т.е. смысл по большому счету имеет природу религиозную: жизнь человека проникнута смыслом настолько, насколько она проникнута Богом. Смысл – это то, чего нельзя достичь, - это сверхзадача Станиславского, которую он ставил перед актерами. Масскультура же продуцирует только достижимые «смыслы» (как американская мечта), поэтому жизнь человека в ней бессмысленна по определению. Смысл ортогонален рефлекорной деятельности человека, а потому он аскетичен по отношению к ней. Аскеза противоестественна, но ведь биологическая естественность, как оказывается, противочеловечна – естественный путь это путь в человеческий термитник. Поэтому быть человеком, т.е. генерирующим символы (разумным) существом противоестественно или искусственно. Может быть поэтому отцы Церкви называли аскетизм «искусством из искусств».
Принимая определение абстрактной цивилизации Вотякова (которое перекрывается понятием масскультура), можно точнее понять различие между цивилизацией и культурой:
цивилизация рефлекторна, а культура символична.
И тогда основное противостояние нашей эпохи – это противостояние масскультурного (рефлекторного) глобализма и культурного символизма.